Страх — это ключ - Страница 73

Это сильно потрясло их. Страх перед смертью уже несколько отпустил их, и они могли оценить происходящее, то, что я сообщил им и что вытекало из моих слов. Они переглянулись и снова уставились на меня. Мне не пришлось просить их внимания.

— Убийство Яблонски было ошибкой, не так ли, джентльмены? — продолжил я. — Этого достаточно, чтобы отправить вас на электрический стул. Судьи не любят людей, которые убивают полицейских. Возможно, это не совсем справедливо, но это так. Убейте обыкновенного гражданина — и вы сможете избежать смертной казни. Убейте полицейского — и вы никогда не избежите электрического стула. Но не в этом дело. Мы знаем достаточно, чтобы раз шесть посадить вас на электрический стул.

Я рассказал им, как мы с Яблонски провели целый год, в основном на Кубе, в поисках пропавших сокровищ; как пришли к выводу, что их еще не нашли — ни один изумруд не появился на рынках мира. Интерпол сразу же узнал бы об этом.

— И мы твердо знали, почему их еще не достали. Только по одной причине: самолет упал в море, и кто-то очень поторопился убить единственного человека, который точно знал, где они, — пилота истребителя.

Район наших поисков сузился до западного побережья Флориды.

Кто-нибудь ведь должен был искать сокровища в море. Для этого ему потребовалось бы судно. Генеральская «Темптрисс» идеально подходила для этого. Но для поисков вам также был необходим чувствительный глубиномер. И здесь вы допустили единственную, но фатальную ошибку, Вайленд. Мы попросили каждую занимающуюся производством морского оборудования крупную фирму в Европе и Северной Америке немедленно уведомлять нас о продаже любого оборудования для измерения глубины любому судну, кроме кораблей ВМС, торговых и рыболовных судов. Полагаю, вы слушаете меня внимательно?

Они слушали очень внимательно. Они почти уже вернулись в нормальное состояние, и в их глазах я читал огромное желание прикончить меня.

— За четыре месяца, — продолжил я, — только шесть таких сверхчувствительных приборов было продано частным лицам: все — владельцам больших яхт. Две яхты находились в кругосветном плавании, третья — в Рио-де-Жанейро, четвертая — в проливе Лонг-Айленд, пятая — в Тихом океане, а шестая курсировала вдоль западного побережья Флориды. Это была яхта «Темптрисс» генерала Блэра Рутвена. Все было сделано блестяще. Признаю это. Лучшего прикрытия, чтобы обшарить каждый квадратный ярд морского дна у побережья Флориды, не вызвав подозрений, не найти. Пока геологи генерала, разбрасывая свои бомбочки, составляли сейсмические карты залегающих горных пород, вы были заняты составлением с помощью глубиномера точнейшей контурной карты морского дна. Вам потребовалось почти шесть недель, поскольку вы начали слишком далеко на севере. Уже с тех пор мы следили за каждым вашим шагом и даже использовали специальное судно для ночного патрулирования. На нем я сегодня ночью подобрался к платформе. Вы нашли самолет. Вы даже потратили три ночи на то, чтобы попытаться вытащить его тралами. Но вам удалось поднять лишь небольшой обломок левого крыла. Я ткнул в иллюминатор. — Видно, что оно сломано недавно.

— Как вам удалось узнать все это? — шепотом спросил Вайленд.

— Дело в том, что я работал на «Темптрисс» сменным инженером. — Я проигнорировал ругательство и непроизвольно сжавшиеся кулаки Вайленда. Вы с генералом думали, что видели меня на борту того гаванского спасательного судна, но вы не могли видеть меня там, хотя я работал на эту фирму. Пять недель я провел на «Темптрисс», а покинув яхту, перекрасил волосы в этот дурацкий цвет, сделал пластическую операцию, в результате которой у меня появился шрам, и симулировал хромоту. Но ты был не очень-то наблюдателен, Вайленд, — даже несмотря на этот маскарад, ты должен был узнать меня.

Итак, вы нашли сокровище, но не могли достать его. Любой, кто стал бы использовать водолазные колокола и все эти сложные подъемные механизмы, необходимые для работ такого рода, сразу же накинул бы себе петлю на шею.

Затем кому-то в голову пришла другая — великолепная — идея. Держу пари, она пришла в голову нашему утонувшему другу — инженеру Брайсону. Он прочитал об испытаниях батискафов, которые проводились в Вест-Индии, и пришел к выводу о необходимости использовать батискаф в сочетании с платформой.

Воздух в обсервационной камере стал почти нормальным. И хотя было еще довольно душно и жарко, кислорода уже хватало, и дышать было легко.

Бодрость и храбрость возвращались к Ройалу и Вайленду.

— Итак, как вы видите, каждому приходили в голову великолепные идеи, — продолжал я. — Но самая блестящая — та, что привела вас к концу пути, возникла у Яблонски. Именно он предложил, что было бы весьма благородно и полезно для нас предоставить вам батискаф.

Вайленд гнусно выругался, посмотрел на Ройала, а потом опять на меня:

— Значит...

— Все было подстроено, — сказал я устало. Все это не доставляло мне удовольствия. — ВМС Франции и Великобритании проводили испытания этого батискафа в Лионском заливе, но охотно согласились продолжить испытания здесь. Мы добились, чтобы пресса подробно освещала испытания, регулярно писала о достоинствах батискафов, так чтобы даже самый большой идиот смог понять, насколько хорош батискаф для тайного извлечения сокровища со дна морского. Мы были уверены, что вы клюнете, — это лишь дело времени. И вы клюнули. Мы оставили батискаф в прекрасном уединенном месте. Но до этого я испортил его так основательно, что никто, кроме специалиста-электрика, который принимал участие в его разработке, и меня, не смог бы заставить его двигаться. Вам потребовался человек, который смог бы привести его в порядок, верно, Вайленд? Разве не счастливое совпадение, что в нужное время появился я? Кстати, интересно, что скажут наши друзья — буровой мастер и инженер-нефтяник, когда узнают, что почти три месяца они бурили скважину в нескольких милях от того места, которое рекомендовали геологи?