Страх — это ключ - Страница 56

— С коротковолновым передатчиком работать умеешь? — прошептал я.

Он покачал головой.

— Ты должен помочь мне. Важно, чтобы...

— Толбот! — раздался голос Ройала. Он слышал мои слова, в этом я был уверен. Если у него зародились хоть малейшие подозрения, то это были наши последние с Кеннеди слова, и со мной кончено. Но я не рванул вперед и не остановился на полушаге, а постепенно замедлил шаги, не спеша повернул голову и вопросительно посмотрел на него. Ройал находился футах в восьми сзади, и на его лице я не заметил подозрительности или враждебности, но это ничего не значило — уже давно Ройал научился сохранять бесстрастность.

— Подожди здесь, — коротко приказал он. Прошел вперед, открыл какую-то дверь, заглянул, затем огляделся по сторонам и кивком подозвал нас:

— Нормально. Входите.

Комната была большая — более двадцати футов в длину и прекрасно обставлена. Красный ковер от стены до стены, красные шторы на окнах, обитые красным и зеленым мебельным ситцем кресла, стойка для коктейлей с обтянутыми красной кожей стульями в одном углу, облицованный пластиком стол на восемь персон около двери, в противоположном от стойки для коктейлей углу закрытый занавеской альков. Слева и справа находились две двери. Это была столовая — здесь компенсировались неудобства, которые испытывал генерал, когда приезжал на Х-13.

Вайленд ждал нас. Похоже, самообладание вернулось к нему, и должен признать — он хорошо смотрелся в этой комнате.

— Закрой дверь, — приказал он Ларри, повернулся ко мне и кивком указал на альков:

— Ты поешь там.

— Естественно, — согласился я, — наемная рабочая сила питается на кухне.

— Ты будешь есть там по той же причине, по какой не встретил никого, когда шел сюда. Нам не надо, чтобы рабочие бегали по Х-13 и кричали, что видели Толбота — разыскиваемого убийцу. Не забывай, что здесь есть радио, а вертолет ежедневно доставляет свежие газеты... Думаю, что теперь мы можем позвать стюарда, генерал.

Я быстро сел за небольшой столик за занавеской. Меня трясло. Я должен был почувствовать облегчение от того, что Ройал ничего не заподозрил, а просто проверял, нет ли кого на нашем пути, но меня тревожила моя ошибка.

Мое внимание так поглотили неотложные проблемы, что я забыл о своей роли убийцы. Будь я настоящим и разыскиваемым убийцей, прятал бы лицо, шел бы в середине группы и со страхом заглядывал бы в каждый угол. Я же ничего этого не делал, а если у Ройала возникнет вопрос, почему я ничего этого не делал?

Дверь открылась, и кто-то, думаю, стюард, вошел. Снова генерал был хозяином, главным, а Вайленд — его сотрудником и гостем; способность генерала менять маски, его безупречное самообладание в любых обстоятельствах поражали меня все больше. Я начал надеяться, что сделаю правильный ход, если посвящу генерала в кое-что происходящее здесь и попрошу его помощи — теперь я точно знал: он умеет вводить в заблуждение и проявлять двуличие, если того требует обстановка. Но мои надежды вступить с ним в контакт были столь же несбыточными, как если бы генерал находился в тысячах миль отсюда.

Генерал отдал распоряжения, стюард вышел, и с минуту в комнате стояла полная тишина. Затем кто-то встал, прошел по комнате, и я услышал звон бутылок и стаканов. Такие пустяки, как убийство, принуждение и погружение за миллионами на дно морское, не могло помешать соблюдению правил старого доброго южного гостеприимства. Я мог побиться об заклад, что в роли бармена выступал сам генерал, и оказался прав; я мог поставить еще большие деньги, что генерал обойдет своим вниманием Толбота-убийцу, и ошибся.

Занавеску отдернули, и генерал лично поставил передо мной стаканчик.

Секунды на две он склонился над моим столиком и посмотрел на меня, но не так, как смотрят на известного убийцу, который похитил дочь и угрожал убить ее. Он смотрел на меня долгим, оценивающим взглядом, в котором светился интерес. Затем неожиданно улыбнулся мне краешком рта и подмигнул.

Мгновение — и он отошел, задернув занавеску.

Все это мне не померещилось. Генерал видел меня насквозь. Когда он раскусил меня — я не знал, как не знал и обстоятельств, которые позволили ему сделать это. Но был уверен в том, что узнал он все не от дочери, которую я убедил хранить тайну.

В комнате громко заговорили, и я узнал голос генерала:

— Чертовски оскорбительно и возмутительно, — такого тона — сухого, ледяного — я раньше от него не слышал, наверное, он давал эффект, когда генерал подавлял сопротивление непокорного совета директоров. — Я не виню Толбота, он все же убийца. Но запугивание пистолетами, сторожа — это должно прекратиться.

Я настаиваю на этом, Вайленд. Боже мой, все это не нужно. Никогда не думал, что такой человек, как вы, может пойти на такие мелодраматические действия. Посмотрите, какая погода! Никто не сможет выбраться отсюда, по меньшей мере в ближайшие двенадцать часов. Мы не причиним никаких неприятностей, и вы же знаете: я сам меньше всего хочу неприятностей.

Лично могу поручиться за свою дочь и Кеннеди.

Генерал был хитрый человек, более хитрый, чем Вайленд или Ройал. Он несколько запоздал с протестом против наблюдения, но мне кажется, что на самом деле он стремился получить свободу передвижения, возможно, для себя, но более вероятно, для своего шофера. Однако более важно то, что он получил ее. Вайленд согласился, но с условием, что генерал, его шофер и Мери останутся в помещении в опоре вместе с остальными людьми Вайленда, когда сам он и Ройал отправятся в батискафе за миллионами. Я все еще не имел представления о том, сколько людей Вайленда находится на X-13, но, вероятно, кроме Ларри, Сибэтти и его друга, здесь было еще трое. И телосложением они не должны были уступать Сибэтти.